Оглавление

     * ПООТКРЫЛИ ВНОВЬ ЦЕРКВЕЙ
     * ОХ, НЕ ВИЖУ Я БЕЛОГО СВЕТУ
     * СОЛОВКИ
     * ПАМЯТИ  М.НАУМЕНКО
     * ПОСВЯЩЕНИЕ А.РОЗЕНБАУМУ
     * МОНОЛОГ ГОСПОДИНА, ПОЖЕЛАВШЕГО ОСТАТЬСЯ НЕИЗВЕСТНЫМ
     * Я С ДЕТСКИХ ЛЕТ НЕ В СИЛАХ РАЗОБРАТЬСЯ
     * У ЛОМБАРДА
     * ПЕСНЯ НЕСТОРА
     * ОТЧЕГО ТАК ЖЕСТОК СВЕТ
     * НЕ МАЯЧИТ НАДЕЖДА МНЕ
     * Я СМЫСЛ ЭТОЙ ЖИЗНИ ВИЖУ В ТОМ






ПООТКРЫЛИ ВНОВЬ ЦЕРКВЕЙ

Пооткрыли вновь церквей, будто извиняются
И звонят колокола в ночь то там, то тут,
Только бога нет и нет, ангел не является,
Зря кадило мошет поп и бабушки поют.
А бог оставил нам в наказ старые инструкции,
Почерневший оброзок, высохший елей,
Ну а сам покинул нас после революции,
И теперь вдругих краях, где живут светлей.
Мимо кассы, чтоб быстрей, взял портвейн Таврический,
Возвращаюсь и смотрю, верится с трудом,
Кто-то в черном у дверей смотрит иронически,
Отпираю дверь ключом, приглашаю в дом.
То ль виденье, то ль обман, то ль к беде, то ль к радости,
То ль плевать через плечо, то ли голосить.
Достаю  второй стакан, набираюсь храбрости,
Мне так много у него следует спросить.
Я давно другим не лгал, врать вообще не хочется,
Только вот не врать себе во сто крат трудней.
Я хочу спросить у вас, ваше одиночество,
Как бы веру сохранить и что мне делать с ней.
А еще вопрос такой, каково покойникам,
Отчего маршрут туда день и ночь открыт,
Но в конце не ждет покой с тихим светлым домиком,
Не хранят меня глаза ваших маргарит.
Я бы был ужасно рад слышать ваше мнение,
Только молча гость сидел, подпивал вино.
Да смотрел программу "Взгляд", депутатов прения,
На часы взглянув зевнул, и вылетел в окно.
И в раскрытое окно ночь глядит загадочно,
Дыры звезд на платье тьмы - драный материал,
Дел, как видно, у него без меня достаточно,
Ну а может он, как я силы утерял,
Ну а может он, как мы знанье утерял,
Ну а может он, как мы веру утерял.



ОХ, НЕ ВИЖУ Я БЕЛОГО СВЕТУ

Ох, не вижу я белого свету,
И с тоской на короткой ноге,
Проводили в Италию девушку Свету,
А подружку ее в ФРГ.
А Маринка была как картинка,
В беззаветной любви мне клялась.
А сегодня с арабом гуляет Маринка,
И в какой-то Кювейт собралась.
Там у них, говоря фигурально,
Все путем и красивая жизнь,
И с жильем и с харчами, я слышал, нормально,
Только барышни перевелись.
Ну а с вывозом сложностей нету,
И мы не в силах их остановить,
И вот они подлецы разъезжают по свету,
И хватают, что можно схватить.
Растащили бы все, было б как,
Только нечего - вот вам ответ.
Из добра здесь остались иконы, да бабы,
И икон уже вобщем-то нет.
Бью тревогу, взываю к Авиру,
Коли запросто так уезжать,
Кто же будет нам завтра сторонников мира
И защитников наших рожать ?
Силы нету стерпеть безобразие,
Так мы вымрем с течением лет.
Чтоб хоть что-то сберечь, в этом разе я
Предлагаю разумный проект.
Фирмачи тоже вобщем-то люди,
Значит где-то их можно понять,
Так надо брать с них за бабу в конкретной валюте,
Так как с них больше нечего взять.
А мне цветов и оваций не надо,
Мы останемся долгу верны,
И уж коли поднимем рождаемость в Штатах,
То хоть удвоим богатство страны.



СОЛОВКИ

От суеты два шага до тоски,
И, видит бог, я выдержать не смог,
И сам себя сослал на Соловки
На небольшой, но ощутимый срок.
Вдаль уплывал Архангельский причал,
И ночь была ка белый день бела.
А я ... себя воображал
И даже слышал их колокола.
Но утро было выше всяких грез,
И весь корабль смотрел, открывши рты,
Как монастырь неумолимо рос,
Как город ... прямо из воды.
И в этот самый миг я понял вдруг,
Что можно брать любые рубежи,
Но вечным остается дело рук
Лишь только если верой одержим.
Пять дней средь елей, камня и воды,
Ничем не скован, не обременен,
Ходил и всюду находил следы
Двух ипостасей века, двух времен.
Вкруг башен пролегал глубокий ров,
Но ров - уже не ров, а так овраг.
И спорит сообразность куполов
С несообразным здесь: "6 барак".
А в тысяча тридцать сумрачном году
Попав в сии священные места,
Какой-то зек соорудил звезду,
На месте православного креста.
Как он забрался - знает только бог,
Погнал ли страх, не подвела ль рука.
Но он залез - ему скостили срок,
А нам осталась память на века.
Да будет так - пусть Соловки хранят
Студеный ветер тех недавних лет,
И в Божьем Храме против Царских Врат
Пусть проступает надпись: "Лазарет".
Я слышал рестовраторы грозят
Весь этот остров превратить в музей.
Я вот боюсь они не сообразят,
Какой из двух музеев нам важней.



ПАМЯТИ  М.НАУМЕНКО

До скорого, брат, - похоже окончен бой,
Рок-н-ролл отзывает своих солдат домой.
Взамен наших слов другие придут слова,
Пепел наших костров скрыла трава.
До скорого, брат, - в реку дважды войти нельзя,
У наших детей уже другие глаза.
Не поднят никем заброшенный зимним днем
Наш флаг из травы с живыми цветами на нем.
Война позади, кто выиграл - не нам решать,
Нам было важнее петь, чем дышать,
Последний снаряд ударил лет шесть назад,
Отчего ж с каждым днем редеет наш отряд...



ПОСВЯЩЕНИЕ А.РОЗЕНБАУМУ

Раз артист - так с песнею, да с дорогой дальней,
С жизнью интересною, сладкой ненормальною,
Он для сердца, для души к нам на праздник позванный,
Раз артист, а ну пляши, ты для того и созданный.
А ему не пляшется, он бедняга мается,
И хозяйке кажется, что артист ломается.
И, шутя естественно, она скажет: "Знаете,
Видно вы - известные нас не уважаете".
Так что зря стараралися, знаем эти форт...
Вы видать зазналися, стали больно гордые.
Понимаем это мы нашим пониманием,
Раз жизнь полна букетами и рукоплемканием.
А за столом веселие, а за столом гуляние,
А он уйдет без пения и без досвидания.
Тоже номер номером, на эффект расчитанный,
Знать не только с гонором, но и не воспитанный.
А жизнь полна вокзалами, номерами бедными,
И лицо усталое, и без грима бледное.
И в полночном поезде плакать так захочется
От своей бездомности и от одиночества.



МОНОЛОГ ГОСПОДИНА, ПОЖЕЛАВШЕГО ОСТАТЬСЯ НЕИЗВЕСТНЫМ

Возбужденные ситуацией,
Разговорчиками опъяненные,
Все разбилися на демонстрации,
Тут тебе красные, тут зеленые.
И ничуть не стыдясь вторичости
Ишь, строчат от Москвы до Таллина
Про засилие культа личности,
Про Вышинского, да про Сталина.
Размахалися кулаченками,
Задружилися с дессидентами,
Вместо Бровкина стават Чонкина,
Ох, боюсь, не учли момента вы.
Ведь у нас все по-прежнему схвачено,
Все налажено, все засвечено.
И давно наперед оплачено
Все, что завтра нами намечено.
Навели, понимаешь, шороху,
Что ни день, то прожекты новые.
Знать давно не нюхали пороху
Демократы мягкоголовые.
Вы ж культурные в деле, мальчики,
Чай стрелять по людям не станете.
А у нас свои неформальчики,
Кто-то в Люберах, кто-то в "Памяти".
Можем всех шоколадкою сладкою
Одурачить в одно мгновение,
А потом по мордам лопаткою,
Ежли будет на то решение.
Отольется вам не водичкою
Эта ваша бравада статная,
Нам достаточно чиркнуть спичкою
И пойдет карусель обратная.
И пойдет у нас ваша братия
Кто колоннами, кто палатами,
Будет вам тогда демократия,
Будут вам "Огоньки" со "Взглядами".
А пока резвитесь, играйтеся,
Пойте песенки на концерте мне.
Но старайтеся, не старайтеся,
Наше время придет, уж поверьте мне. 
Время точно под горку катится,
Наш денек за той горкой светится.
Как закажется - так заплатится,
Как аукнется - так ответится.



Я С ДЕТСКИХ ЛЕТ НЕ В СИЛАХ РАЗОБРАТЬСЯ

Я с детских лет не в силах разобраться
И часто порю, плоть до кулаков,
За что у нас так любят иностранцев,
В особенности классовых врагов.
Для них везде улыбчивые лица,
Их носят на руках и на горбу,
И первые красавицы столицы
Мечтают с ними разделить судьбу.
Они забили лучшие отели,
Икру и крабов мнут как саранча,
А мы едим то, что они не съели,
И ходим в шмотках с ихнего плеча.
Быть может мы поедем к ним когда-то,
И там уж обласкают нас в ответ.
Но Ленька, друг, недавно ездил в Штаты,
И говорит, что там такого нет.
Конечно, нам скупиться не пристало,
И я твержу себе в который раз:
Им там не сладко, в мире капитала,
Пусть хоть чуть-чуть расслабятся у нас.
К тому же это, как всегда бывает,
Имеет свой приятный оборот.
Нам тоже кое-что перепадает
От этиз Интуристовских щедрот.
Мгновенья нам дороже и дороже,
В тот миг, когда Центральный Ресторан
Был разволючен, но не обезвожен -
Я чудом в нем успел хватить стакан.



У ЛОМБАРДА

У Ломбарда по утрам людно,
У прилавка толче, давка.
Это те, кому совсем трудно
На последний кон ставят ставки.
А я себе не вру - дохлый номер,
И надежды - чепуха, гнать их.
Я вчера, еще б чуть-чуть, помер,
Да похмелили кореша, мать их.
Ох, кривая ты моя тропка,
Я и бога и себя трушу.
Я к окошечку встаю робко,
Я прошу принять в заклад душу.
Объявляют, слушу, мне цену,
И тишина такая, мух слышно.
Я гляжу в квиток, словно в стену,
Чтож так дешево у вас вышло ?
Чтоль из бревен у нее нервы ?
Иль глаза у ней свело с жиру ?
Раз не может разглядеть стерва
Золотой моей души жилу.
Только слышу: "Гражданин - тише !
Так шумите, аж с лица спали,
Прейскурант теперь такой вышел,
Значит души дешевей стали.
Я зажму в кулак пятак медный,
Выйду в мир, который мне тесен.
Я же вовсе не такой бедный,
Я ж бываю иногда весел.
И по ветру запущу ценник,
Не вернусь я за душой, бросьте.
Раз цена ей пятачек денег,
Так нахрена ж она нужна вовсе ?
И все путем, вот только червь гложет,
В душу плюнули - нет сил драться.
А я же тоже человек, боже,
Да за что ж они нас так, братцы...



ПЕСНЯ НЕСТОРА

Велели пасть в ноги к учителям
И не смешить белый свет,
Но этот Храм я придумал сам
И больше такого нет.
Твердили очи воздев к небесам,
Что, мол, не пришла пора
Но этот Храм я построил сам
При помощи топора.
Шипели вслед, что мол проку нет
От этих блажный идей.
Но все равно Храм увидел свет
Без помощи их гвоздей.
Положен на маковку уставной
Резной золоченый крест.
А мой осиновый, мой простой,
Но родом из этих мест.
Я крест поставил и ждать не стал
Знаменье священных крыл,
Я просто стружку с пола убрал
И настеж врата открыл.
Семь лет прошло словно семь минут,
Затих бесполезный спор.
Но нет, затаились, только и ждут,
Что брошу в воду топор.
Глядят и не верят своим глазам -
Никак не пробьет мой час.
А значит Храм построил сам,
Дай бог, не в последний раз.
Дай бог, не в последний раз.



ОТЧЕГО ТАК ЖЕСТОК СВЕТ

Отчего так жесток свет ?
Ничего-то у нас нет,
Все, что было - силком отняли,
Что осталось - тайком пропили.
Нету бога у нас - раз,
Нету веры в слова - два.
Нету силы начать заново,
Нету воли бежать за море.
Всем целковый, а нам грош,
Всем по ложке, а нам нож,
Расчитались, да вновь заняли,
Разбежались, да вновь замерли.
Никогда не порвут пут,
Поведут как солдат - в ряд
По дорожке не хоженой,
По тропинке не топтанной.



НЕ МАЯЧИТ НАДЕЖДА МНЕ

Не маячит надежда мне,
То мелькнет, то куда-то денется.
И в загадочной этой стране
Ничего никогда не изменится.
И от этого даже легко,
Опосля, как пропустишь стопочку,
Референдум прошел под пивко,
Панихиды пройдут под водочку.
И причины искать не надо -
Просто любят бараны стадо.
Ну а то, что в стаде их режут,
Так ведь это не всех, так ведь это все реже.
И по кругу пойдет дорога,
Им баранам не нужно много.
Забрасают в загон питание,
Вот и все проблемы бараньи.
Чтоб решать проблемы бараньи,
Существует голосование.
Все по карточкам, все законно,
Все, конечно, внутри загона.
А зачем баранам наружу,
Там ведь ум не бараний нужен.
Там ночами от страха жарко,
Там пастух и его овчарка.
Пастухи без особых хлопот
Над баранами ставят опыт.
Не спросившись про их желания,
Ставят опыт на выживание.
Вечерами за шашлыками
Громко цокают языками.
Удивляясь на стадо с кручи -
Ох, живучи !  Ну и живучи !



Я СМЫСЛ ЭТОЙ ЖИЗНИ ВИЖУ В ТОМ

Я смысл этой жизни вижу в том,
Чтоб не жалея ни души, ни тела,
Идти вперед, любить и делать дело,
Себя не оставляя на потом.
Движенья постигая красоту,
Окольного пути не выбирая,
Наметив в самый край, пройти по краю,
Переступив заветную черту.
    Не ждать конца, в часы уставив взгляд,
    Тогда и на краю свободно дышишь.
    И пули, что найдет тебя
    Ты не услышишь,
    А остальные мимо пролетят.
В полночной темноте увидеть свет,
И выйдти к свету, как выходят к цели.
Все виражи минуя на пределе
При этом веря, что предела нет.
Не презирать, не спорить, а простить
Всех тех, кто на тебя рукой махнули.
На каждого из нас у смерти есть по пуле,
Так стоит ли об этом говорить...
    Не ждать конца, в часы уставив взгляд,
    Тогда и на краю свободно дышишь.
    И пули, что найдет тебя
    Ты не услышишь,
    А остальные мимо пролетят.