(Продолжение. Начало в N112)

     В Алжире иностранцу крайне опасно быть пунктуальным. Если торговец попросил вас заехать за товаром на следующий день в такое-то время, и вы сделали в точности, как он сказал, вы нарушили одно из основных правил безопасности. Встречаться с местными жителями в неохраняемых местах категорически запрещено. Те из российских дипломатов, кто рискует в одиночку покидать пределы посольства, усвоили несколько обязательных требований: никогда не приезжать к алжирцу в заранее оговоренное время, появляться всегда неожиданно, не посещать одни и те же лавки и магазины, не оставаться в одном месте более получаса. Исламисты имеют обыкновение подстерегать иностранца там, где он по неосторожности назначил встречу.

     Посольские машины без дипномеров

     Водитель российского посла Константин Кукушкин через две недели должен был уезжать на родину. Оставалось купить запчасти для "Жигулей". Кукушкин отправился к знакомому торговцу, заказал товар, договорился, когда приедет за ним. В назначенный час его уже ждали. Стреляли сзади, в затылок, три раза. В тот момент, когда, сев в микроавтобус, Кукушкин поворачивал ключ зажигания.

     Иногда убийцы действуют нестандартно. В конце 1994 года в порту Джиджель взяли на абордаж итальянское рыболовецкое судно, вырезав всю команду. Примерно в то же время исламисты напали на общежитие, где спали хорватские и боснийские строители. Узнав, что среди рабочих есть мусульмане, устроили специальную проверку. Боснийцев пощадили. Двенадцать выявленных христиан расстреляли.

     С машин российского посольства в Алжире давно сняты дипломатические номера. Зачем привлекать к себе лишнее внимание? Перед тем, как отправиться в город, дипломаты стараются одеться так, чтобы издалека их принимали за "типичных сотрудников алжирских госучреждений": рубашка с коротким рукавом, галстук, темные штаны, солнцезащитные очки. При этом, конечно, желательно быть брюнетом. Человека со светлыми волосами никакой гардероб не спасет. С алжирцем все равно не спутают.

     Самый надежный способ остаться в живых - вообще не выходить и не выезжать за пределы посольства. Именно так поступает большинство западных дипломатов. Контакты со страной пребывания сведены к минимуму. Зато и риск - минимальный.

     Из всех посольств, работающих в алжирской столице, самую большую территорию занимает французское - 17 гектаров. Внутри огромного комплекса, обнесенного трехметровым бетонным забором с колючей проволокой и защищенного минными полями, люди передвигаются на велосипедах. Сотрудники посольства живут на отдельных виллах, в распоряжении у каждого - повар и горничная. После двух месяцев, проведенных в Алжире, дипломату полагается двухнедельный отдых (за счет государства) в любой из соседних стран. Не приходится французам жаловаться и на зарплату - в месяц они получают более десяти тысяч долларов.

     Их российские коллеги обеспечены куда более скромно. Несмотря на то, что каждому из них полагается 20-процентная надбавка "за особые условия" (так называемые "гробовые"), зарплаты наших дипломатов в Алжире ниже, чем в соседних и вполне безопасных Марокко или Тунисе. Технический сотрудник посольства получает от 800 до 900 долларов. Посол - 2200. Да и эти деньги выплачивают зачастую с трехмесячным опозданием.

     Посол Валерий Егошкин признается, что для него самая большая проблема - расплатиться с теми, кто уезжает на родину. Остальные, входя в положение, не ропщут и терпеливо ждут обещанных Москвой денег, живя за счет личных накоплений.

     Жизнь за колючей проволокой

     В советские времена попасть в командировку в Алжир считалось большой удачей. Тому было по меньшей мере четыре причины: хороший климат, высокие зарплаты в сочетании с низкими ценами и наличие при посольстве школы-десятилетки. Алжирская Народно- Демократическая республика была одним из основных партнеров СССР в "третьем мире". Валерий Егошкин вспоминает, что в конце 70-х годов, когда советско-алжирские связи переживали подлинный бум, в северо-африканской стране работали двенадцать с половиной тысяч наших соотечественников. Невозможно было найти ни одного городка, где не трудились бы советские специалисты - инженеры, учителя, военные. Одних только врачей насчитывалось не меньше тысячи.

     Еще более мощный поток шел в обратном направлении - считалось, что в Алжире нет ни одной семьи, близкий родственник которой не обучался бы в Советском Союзе. Сегодня единственным воспоминанием о тех временах остались 950 так называемых "совгражданок" - жительниц республик бывшего СССР, вышедших замуж за алжирцев.

     Несчастные женщины ведут затворнический образ жизни. На улицу не выходят - даже под платком исламисты безошибочно определят иностранку. За покупками отправляют либо мужей, либо детей, если их лица не унаследовали материнских русских черт. Однако даже безвылазное сидение дома не гарантирует от неприятностей. Одна "совгражданка", приехавшая с Украины, рассказывала, что однажды в квартиру ворвались террористы и пришли в неописуемый гнев, увидев, что одна из ее дочерей одета в джинсы. Лишь находчивость девочки, принявшейся наизусть читать суры из Корана, предотвратила расправу.

     Помимо "совгражданок" в Алжире сегодня находятся около 650 россиян. Большинство из них трудится на экономических объектах. Крупнейший из них - металлургический комбинат Эль-Хаджар в городе Аннаба на востоке страны, недалеко от границы с Тунисом. Несмотря на то, что этот район считается относительно спокойным, 240 россиян, работающих в Эль-Хаджаре, живут за колючей проволокой в специальном городке, который они покидают лишь раз в неделю, когда в сопровождении усиленной охраны ездят за покупками. В окрестностях Аннабы есть еще два "российских" экономических объекта - химический комбинат Асмидаль и плотина Зит-Эмба.

     Другая плотина, которую строят россияне, - Тилездит - расположена в 160 километрах к югу от столицы, недалеко от города Буйра. С точки зрения безопасности, это - неблагоприятный район. В горах расположены базы исламских боевиков, откуда они время от времени совершают вылазки: нападают на деревни, останавливают машины на шоссе, обстреливают военные посты. Помимо алжирских полицейских, наших рабочих охраняют около сотни "патриотов" из окрестных сел, объединившихся в отряды самообороны.

     "Исламскую революцию" экспортируют из-за рубежа

     Жители деревень вокруг Буйры относятся к исламистам враждебно. Они убеждены, что среди прячущихся в горах боевиков алжирцев мало - большинство составляют иностранцы. В подтверждение приводят рассказы очевидцев, сталкивавшихся с террористами на узких горных тропах: эти люди зачастую говорят между собой либо на другом, непонятном диалекте арабского языка, либо вообще не по-арабски.

     А недавно в ходе одной из операций военные застрелили двух исламистов. Их тела привезли в деревню, и жители, разглядывая мертвых боевиков, с удивлением отмечали: "У них густые бороды до пояса - рыжие, крашеные хной. В Алжире такие не носят. Да и одеты они не по-нашему".

     В пособничестве исламистам алжирская пресса обвиняет в первую очередь Иран, Судан и Саудовскую Аравию. В последнее время появились сообщения, что среди боевиков находятся офицеры ливийских спецслужб. Снабжение террористов оружием идет, как утверждают, через ливийскую и марокканскую территории.

     Чтобы добраться до Буйры из столицы, обычного эскорта мало. Надо за несколько дней уведомить алжирские власти и, в случае их согласия, вам выделят от четырех до восьми бело-зеленых джипов с автоматчиками.

     Выстроившись клином, джипы с огромной скоростью мчатся по шоссе. Машина с теми, кого надлежит охранять, спрятана внутри клина. Считается, что в случае засады это наиболее безопасная позиция.

     Несмотря на все старания, в Буйру мы так и не попали. За пять минут до отъезда, организаторы сообщили, что эскорта выделить не могут: в Алжире именно в этот день проходят выпускные школьные экзамены, и все жандармы обеспечивают безопасность детей. Потом мы узнали, что на самом деле экзамены должны быть только через неделю, но что как раз в день нашей несостоявшейся поездки армия провела недалеко от Буйры операцию по уничтожению крупной базы террористов.

     В "коммуналках", без воды и без зарплаты

     Массовый исход россиян из Алжира произошел в 1994 году - вскоре после того, как исламисты развернули охоту на иностранцев. Тогда правительство Виктора Черномырдина приняло решение об эвакуации из неспокойной страны большинства специалистов, а также членов семей дипломатов. Российская колония сразу сократилась с трех тысяч до четырехсот человек. Лишь в последний год она снова начала увеличиваться.

     Хотя правительственное распоряжение трехлетней давности никто не отменял, члены семей работающих в Алжире россиян постепенно возвращаются - это происходит под личную ответственность руководителей учреждений.

     С бытовой точки зрения жизнь наших соотечественников в столице Алжира не идет ни в какое сравнение с безбедным существованием французов или американцев. За исключением посла и нескольких дипломатов, все живут на территории посольского комплекса, в малогабаритных квартирах. Причем даже таких квартир хватает далеко не всем. Некоторым приходится тесниться втроем в трехкомнатной "коммуналке", где воду дают два раза в неделю. Хорошо еще, если ванная и туалет находятся в квартире, а не на этаже. Похвастаться этим могут, увы, не все.

     За подобный "комфорт" наши дипломаты должны благодарить власти бывшего СССР. Как рассказывают, в годы, когда двухсторонние связи переживали небывалый расцвет, тогдашнему послу Василию Рыкову предложили расширить территорию посольства, построить новые современные жилые здания. Идея была отвергнута с такой формулировкой: не к лицу государству рабочих и крестьян иметь шикарное посольство - скромнее надо быть. В Международном отделе ЦК с доводами посла согласились.

     Погоня за скромностью не отошла в прошлое вместе с коммунистической эпохой. Для охраны всех наших соотечественников, работающих в алжирской столице, правительство командировало из Москвы лишь 12 человек. Безопасность сотрудников французского посольства (которых в Алжире едва ли больше, чем россиян) обеспечивают 134 жандарма.

     АЛЖИР-МОСКВА.

     (Окончание следует).